ПРИГОВОР
Оказавшись в участке, я все еще не мог поверить в происходящее. Словно это был сон. Мои друзья были убиты, а я оказался в полицейском участке.
Меня начали допрашивать копы.
— Имя! Как тебя зовут? — сказал коп. — Джон… Джон Смит! — сказал я
— Джон Смит, вы понимаете, во что вы вляпались? Убито два сотрудника банка и трое полицейских, несколько раненых, — сказал коп.
— Но… я никого не убивал. Я просто сидел за колонной, — сказал я. — То есть ты считаешь себя не виновным?! — сказал коп
— Считаю, но в том, что я пытался ограбить банк. Но я не убивал этих людей, — сказал я.
— Послушай, сынок, мне глубоко насрать. Эти трупы висят на тебе! И ты ответишь сполна за это! — сказал коп.
— Но я же не убивал, посмотрите камеры! — сказал я.
— Какие камеры, Джон, нам это нахрен не нужно. Лучше бы ты умер там! Потому что сейчас тебя отправят на пожизненное заключение! Уверяю тебя! — сказал коп.
Лондонский суд 25 марта, 1938 год
— Подсудимый, встаньте! — сказал судья. — Вы признаетесь виновным, в попытке ограбления банка, которое понесло за собой смерть пяти человек и нанесению тяжких увечий еще трем людям. Вы приговариваетесь к пожизненному заключению в одиночной камере в тюрьме Алькатрас без возможности изменения приговора.
Мне даже не дали слово, просто скрутили и повезли в неизвестность.
АЛЬКАТРАС
Меня привезли в тюрьму, она была полностью окружена водой. Было красиво, но я еще не осознавал, что проведу здесь всю свою жизнь.
У меня забрали все вещи, выдали лохмотья. Забрали шнурки, сняли обувь и поселили в камеру, где не было окон, только небольшой люк наверху, через который наблюдала охрана. Там было ведро и кровать, вот и все.
Первая ночь была самая ужасная в моей жизни.
Я не мог остановить свой страх. Меня переполняли эмоции, была сильная паника. Мои слезы бежали ручьем. Сидел всю ночь на кровати и просто думал. Думал, что делать дальше, сколько я смогу просидеть один без общения и внешнего мира.
К середине ночи мне удалось уснуть, это были самые кошмарные сны в моей жизни. Утром я проснулся от света, который включили охранники. В холодном поту мне казалось, что это был сон, но увы такова реальность. Я нахожусь в одиночной камере и буду в ней до конца жизни.
Мне принесли завтрак, если это можно так назвать. Это была тарелка с непонятной похлебкой, стакан воды и кусок хлеба. Я очень голоден, поэтому съел все так быстро, что даже не понимал вкус этого блюда. Шел всего лишь второй день, но я уже не мог найти себе место. Постоянно ходил туда-сюда по своей камере. Это было похоже на безумие. От страха и паники я начал буянить. Бить кровать, стучаться в двери и кричать, чтобы меня выпустили. Хотя бы на прогулку.
Охрана реагировала очень жестко и быстро, они выбили из меня все дерьмо и сказали, если буду шуметь, то я плохо закончу. Не знаю, зачем я хотел жить, если это и жизнью назвать тяжело…
До конца дня меня еще два раза покормили, и на этом спасибо. Солнце опять уходило и приходила луна, день уходит, приближается ночь. Время тянулось так, как будто я здесь уже целую вечность. Я долго не мог уснуть и думал, что же делать. Как мне жить тут, это невозможно. Спустя время я уснул. Утро было таким же, я опять проснулся в холодном поту, думая что это сон.
Мне принесли завтрак, а я был на эмоциях и пнул его ногой обратно в отверстие, через которое давали пищу. Когда пнул, осознал, что остался без еды. Это было ужасно. Я был не готов к такому, неужели это моя судьба. Энергии было очень много, может, поэтому я буянил. Мне опять в голову пришли бурные мысли о том, чтобы разносить все в камере и входную дверь. На этот раз охрана не сильно меня била, они сделали гораздо хуже. Эти умелые ребята заколотили люк прямо надо мной и я остался без внешнего мира совсем. После этого я стал немного спокойнее, но, как оказалось, ненадолго.
День и ночь сменялись постоянно, я уже сбился со счету. Сколько я провел тут — не знаю, мне казалось, что около месяца, может, чуть
больше. Скажу одно: засыпать без звездного неба было очень грустно. Если бы у меня была возможность выйти, я бы всегда наслаждался небом. Это такая мелочь, но когда ты в заточении, ты ценишь такие детали. Долго уже не было нервных срывов. Иногда я говорил сам с собой, чтобы хоть как-то пытаться развлечься. В очередной прием пищи, я психанул и схватил за руку охранника. Впился так сильно своими ногтями, что он орал, как девочка. Я кричал, чтобы он открыл дверь. Знаете, он ее открыл, но лучше бы он не открывал. На этот раз они отколотили меня и вновь продемонстрировали свою изобретательность. Они выключили свет и оставили мое тело в одиночестве, без света и без связи с внешним миром. На неделю уменьшали мне порции втайне от начальства. Это было суровое время.
СТРАННОСТИ
Находясь 24 часа в полной темноте, я погрузился в тишину. Честно, я смирился и думал, может это убьет меня. Бороться за жизнь не хотелось вовсе, я желал уснуть и не проснуться. Пребывая в полном мраке долгое время, я начал наблюдать удивительные и пугающие вещи.
Сначала я слышал голос. Он звал меня, но я не понимал, что он говорит. Я пытался бороться с этим, но шум только усиливался. Постоянный говор стоял у меня в голове или снаружи, я не мог разобрать. Прижавшись к стене, я сидел и закрывал уши руками. Вырывал волосы на голове, эти шумы не прекращались.
Знаете, в определенный момент я почувствовал, что темнота живая. Что она говорит со мной. Она пытается со мной связаться, или я просто сошел с ума.
Прошли дни или недели, я не считал. Это было бессмысленно. Темнота оживала все больше, ко мне начали приходить галлюцинации. Я видел разные образы. Пока они не имели для меня смысла, они просто присутствовали. Это яркие краски, которые то появлялись, то сменялись разными шумами. Знаете, у человека, заточенного во мрак, постепенно пропадает желание сопротивляться чему-либо. Может быть, от скуки, может, это просто усталость от всего. И я стал наблюдать эти явления как кино. Будто бы я в кинотеатре и большой холст в виде темноты, показывал мне различные картинки. Самое интересное, что, когда я закрывал глаза, все начинало усиливаться. Я начинал обретать интерес к темноте снаружи
и внутри себя. В один из дней темнота будто позвала меня куда-то. Я слышал голос, который постоянно твердил:
«Прими! Расслабься! Играй!»
Мне было интересно, кто же это. Я был готов общаться даже сам с собой, а тут какой-то голос в пустоте. В обычном мире это было бы безумием, но в этой ситуации это стало моим спасением.
ПРОЯВЛЕНИЕ
Я стал очень спокоен и сдержан. Ощущал энергию, которая переполняла меня. В один момент я просто сел у стены и закрыл глаза. Это было похоже на сон. Я сидел без движений и сопротивления. Просто расслабился и принял то, что со мной происходит. Тут-то и началось это удивительное путешествие.
Закрыв глаза, я как будто стал растворяться. Меня уносило все дальше и дальше. Куда-то прочь от моей одиночной камеры. Я полностью отсутствовал, мое тело пропадало. Мне казалось это отличным развлечением, и я просто продолжал испытывать эти ощущения. В какой-то момент я оказался в прямом или переносном смысле в другом мире. Не знаю точно, потому что я был и меня одновременно не было. Это были бескрайние просторы. Природа, вокруг были горы и природа, гулял скот. Я словно оказался во сне, но настолько реальном, что не понимал, где реальность, а где нет. Просто шел и рассматривал все вокруг, ощущал землю под ногами, чувствовал тепло солнца и дыхание ветра. Природа была живая, я понимал ее. Слышал ее голос. Вдруг я увидел костер, у которого сидел мужчина. На вид ему было лет 60. Он был странно одет, на нем были какие-то старые лохмотья. У него были длинные волосы, загорелая кожа с немного желтоватым оттенком. Он сидел у костра как будто ждал кого-то.
Я подошел и спросил его.
— Извините! Где я? Кто вы такой? Я не помню, как тут оказался. — Присядь, мой друг. Это будет долгий разговор, — сказал он.
Я послушно присел у костра и слушал его.
— Меня зовут Кем. Я такой же странник, как и ты. Ты сейчас одновременно далеко и близко от своего дома, — сказал Кем.
— Как это понимать? — спросил я.
— Как тебя зовут? — спросил Кем.
— Джон! — ответил я.
— Джон, ты оказался совершенно в другом времени, — сказал Кем.
— Скажи мне, это ты звал меня? Я сижу в тюрьме, в полном одиночестве. И темнота звала меня куда-то, — спросил я.
— Джон, ты сам себя позвал. Ты создал то, где ты находишься, — ответил Кем.
— Как я мог позвать себя? И создать тебя? — ответил я.
— Понимаешь, мы едины с тобой. Как и место, в котором ты находишься. Все, что когда-либо происходило, все события и времена, они находятся в твоей голове. Внутри тебя. Вся информация обо всем скрыта в тебе, ты просто вправе сам создать ту локацию, которая благоприятна и интересна тебе. Я это тот же ты, а ты это я. Потому что мы созданы из одного начала, — сказал Кем.
— Кем, я ничего не понимаю. Я сошел с ума? — спросил я.
— А что означает «сойти с ума»? Это всего лишь значит быть не таким, как остальные. Видеть то, что скрыто от глаз других. Твое одиночество направило твой проектор внутрь тебя, поэтому ты оказался здесь. Ты можешь уловить любое время и место, которое скрыто в общем хранилище. Оно находится внутри тебя. Тебе было скучно и одиноко, поэтому ты сумел проникнуть в него, создав собственный мир, — ответил Кем.
— То есть ты — это, по сути, иллюзия, голограмма, созданная мной? — спросил я.
— Все есть иллюзия, друг. Ты можешь сам создавать, как ты уже сказал, иллюзии, если ты подключился к хранилищу с общей информацией и палитрой красок. Ты можешь сам рисовать свои миры, как снаружи, так и внутри себя. Снаружи это происходит гораздо медленнее, потому что твой УМ создает более логичную и закрепленную во времени и пространстве реальность. А здесь внутри себя, ты полностью стал художником, ты рисуешь мир, — сказал Кем.
— Знаешь, мне просто интересно. У меня нет страха, находясь здесь. Может, от того, что я был одинок и мне хотелось поговорить с кем-то? — спросил я.
— Одиночество — это одна из программ, которую ты смог использовать как ключ для подключению к этому пространству. А страха здесь нет, потому что ты, даже не осознавая, понимаешь, что это игра. Это якобы нереально. Но все нереально, все есть игра. Даже твоя жизнь. Вы точно так же ее создаете своими действиями и мыслями. Просто ум придал ей слишком серьезный вид, добавив многие эмоции. Если ты не умеешь ими управлять, то это заводит тебя в более тяжелые ситуации. УМ твой друг, и тут же враг. Но такова его миссия, он просто режиссер. Он создает миры, используя ваши реакции и слабости. У него нет плохого или хорошего: ум проецирует то, что вызывает у тебя реакции, которые могут развить игру дальше, по его правилам. Поэтому нужно уметь контролировать свой ум, создавать тишину и покой в нем, — сказал Кем.
— То есть теперь я могу постоянно приходить к тебе и общаться? — спросил я.
— Да, друг. Ты сам создаешь это в тот момент, когда этого хочешь. На самом деле, сложно объяснить прошлое или будущее. Существует очень много вариаций происходящего. Все случается одновременно. Жизнь всегда движется, и все смешано в один источник. Этот процесс не останавливается, он как механизм. Все развивается само с помощью нас. Мы как батарейки в этом процессе. Нам дают энергию, а мы перерабатываем ее через ситуации и помогаем создавать миры дальше. Мы одновременно пространство, потому мы — часть его. Так же и сама палитра, потому что энергия дает нам цвета и краски, чтобы рисовать миры с помощью действий и мыслей. Те мысли, которые тебе приходят, идут из общего информационного пространства, в которое, не останавливаясь ни на минуту, поступают новые шаблоны мыслей и действий, чтобы батарейка, продолжала создавать миры, — сказал Кем.
— Кем, если я создал тебя, то для чего это произошло? — спросил я.
— Понимаешь, друг, мы с пространством единое целое. Ты необходим ему, а оно тебе. Вы — синхронный механизм по созданию миров. Если УМ сильно перебарщивает с игрой, созданной самой батарейкой, у нас может пропасть желание жить, силы уходят и теряется способность вырабатывания энергии. Поэтому когда ты перестаешь бороться с умом и принимаешь то, что происходит, он теряет эмоциональную подпитку от тебя и теряет разнообразие в своих играх. Тогда он начинает отступать, потому что понимает, что батарейка находится в покое и может закончить свое существование раньше, чем оно должно произойти. Поэтому он
разрешает подключаться тебе к правому полушарию, чтобы ты продолжал играть, но уже со своими правилами. Потому что даже когда ты играешь во внутреннем мире, твое тело живое и оно вырабатывает заряды, которые положено перерабатывать. Любой вклад в мироздание, даже внутренний, отражается на всем. Ты создаешь такие же шаблоны и ситуации, которые могут стать новыми красками. Как для ума, так и для мироздания. Поэтому важен баланс, важно научиться примиряться с умом, чтобы находиться в правом полушарии и в левом. Это происходит, когда ты оказываешься на пересечении двух линий. Внешней реальности и внутренней. Тогда ты оказываешься в концентрации на моменте бытия, тем самым ведешь игру на двух уровнях, продолжая вырабатывать энергию и развивать мир, — сказал Кем.
— А что мне делать сейчас? Ведь я в тюрьме в моем мире? — спросил я.
— Джон, что такое тюрьма? Тем более тюрьма в такой же иллюзии и игре твоего ума. Тебе нужно играть. Играть в то, что с тобой происходит. Ты сам принимаешь тюрьму и одиночество, как тюрьму для себя. Ведь ты открыл для себя новые возможности, почему это нельзя принять как дар? Благодаря тому что происходит с тобой там? В одном из вариантов, одной из реальностей созданных умом. В твоей реальности игра разыграна очень умно, там всегда есть то, что ты можешь принять как дар. Ты сам создал себе такие ситуации, что оказался в тюрьме. Но это всего лишь линейная игра. На другом уровне, ты показал себе, что ты по жизни в тюрьме. В тюрьме своего ума, ты не мог даже и подозревать о том, что с тобой сейчас происходит. Если бы не эта игра УМА с тюрьмой, ты бы и не догадывался об этом. Он создал для тебя по меркам людей суровый и тяжелый опыт. Но не забывай, УМ — это тоже часть тебя. Он так же и создает для тебя ресурсы, просто ты сам решаешь, что плохо, а что хорошо. УМ просто дает тебе множество выбора, разных событий, чтобы ты научился играть в них и извлекать из них ресурсность, а не страдания. Потому что, что такое страдание? Это человеческая игра. А игра на другом уровне не имеет таких понятий. Она просто есть и все, игра просто существует для того, чтобы быть и играть с вами, а вы играли в нее, находясь с ней в сотрудничестве. Вы же пытаетесь ее отвергать, но она живая, как и ты, — сказал Кем.
— Как я буду возвращаться обратно? И потом попадать сюда? — спросил я.
— Ты никуда и не уходил. Ты там и здесь. Просто научись переключать свой внутренний экран на внешний. Скоро ты этому научишься.
Тут раздался грохот и меня будто выкинуло обратно в камеру. Я открыл глаза и увидел свет у двери. Мне принесли еду, уже было утро. Взяв еду, принялся кушать. Я ел и переваривал то, что сказал мне Кем. Это было загадочно, но мне нравилось то, что происходит. Полностью пропало состояние беспокойства, я обрел друга, с которым мог вести интересные беседы.
ЗНАНИЯ
Я провел очень много лет в одиночной камере, но не был одинок. Это встреча с Кемом в моем внутреннем пространстве дала мне интерес к жизни. Я понял, что даже пустота имеет жизнь. Ты придаешь жизнь всему сам. За это время вел себя очень тихо, охрана даже пугалась. Думали я умер, пару раз открывали двери проверяли меня. Давали дополнительную порцию еды. Знаете, когда я перестал заморачиваться, все вокруг менялось в моем восприятии. Как будто все менялись, вместе со мной. Я был очень удивлен, когда меня навестил начальник тюрьмы. Он пришел и приказал вывести меня на диалог. Это было блаженство: меня вели по коридорам, и я видел в окна весь мир. Воду, которая нас окружала. Я видел небо. Ощущал запахи травы. Пока ты находишься в темноте, краски словно приобретают удивительные переливания и насыщенность, то же самое происходит с обонянием.
Мы пришли в его кабинет, и он начал со мной диалог.
— Как ты Джон? — спросил он.
— Я чувствую себя великолепно, спасибо за то, что вывели меня на прогулку, — сказал я.
— Джон, ты очень крепкий малый. Ты сидишь уже 20 лет. Но ты счастлив будто младенец. Пусть это будет не по уставу, но я хочу перевести тебя в камеру с окном. Чтобы ты мог любоваться миром снаружи. Ты хорошо себя вел, — сказал он.
— Командир, если это не по уставу, вы не обязаны этого делать. Для меня это не так важно. У меня есть свой мир, — сказал я.
— Хм… Какой мир, Джон? — сказал он.
— Я открыл целый мир внутри себя. Вы думали, что, поместив меня в одиночную камеру, темнота и одиночество станут для меня тюрьмой. Но это не так. Для вас это тюрьма, а для меня это только начало. Темнота — это только начало. Все начинается с темноты и пустоты. У меня есть друг Кем. Он помогает мне и рассказывает очень полезные и интересные вещи. Я счастлив, что оказался именно в этой роли, в своей жизни. То, что я открыл, стоило страданий, пережитых мною. Пустота для меня — это свобода. Я наполняю ее своими красками, — сказал я.
— Понял тебя, Джон. Ты молодец, делай что хочешь. Даже если ты шизофреник, это твой выбор. Тут я не в праве тебя упрекать. Многие умирают, а ты нашел для себя смысл жить. То есть ты хочешь остаться в темноте? — спросил он.
— Мне это неважно, я уже открыл мир внутри, поймите. Все неважно. Ничего не имеет значения, важно просто то, что ты испытываешь. Находясь тут и там, одновременно. Вот и все, — ответил я.
— Ладно, Джон. Ты останешься там, мы дадим тебе тетрадки, чтобы ты мог рисовать или писать. Я думаю, ты заслужил это, — сказал он.
Меня отвели обратно в камеру, днем включали свет и выдали мне тетрадку и карандаш. Ночью я уходил к моему другу Кему, а днем писал то, что вы читаете сейчас. Это происходило на протяжении еще долгих лет.
ПРОГУЛКА
Ночью я отправился к Кему. Он как всегда сидел у костра и ждал меня. — Привет, Кем! Как ты тут без меня? — спросил я.
— Привет, друг! Я всегда с тобой, и ты со мной. Поэтому все прекрасно. Как дела у тебя? — спросил Кем.
— Все хорошо, знаешь недавно начальник тюрьмы вызвал меня на диалог. Сказал, что я молодец: не умираю, а цепляюсь за жизнь своей шизофренией. Так он выразился. И знаешь, когда я принял все, что вокруг меня и не проявлял никаких эмоций, все начало меняться. Отношение охраны, начальника. Почему так? — спросил я.
— Все игра. Когда ты успокаиваешь ум, ты производишь совершенно не те реакции, которые создавал в панике и тоске. Если ты успокаиваешься и меняешь свое отношение к реакциям, которые провоцирует ум, ты меняешь не только себя, но и все вокруг. Потому что все едино, даже охранники и начальник, они — это ты и ты — это они. Твой проектор создает условия, исходя из твоих реакций. Ты сам создал биополе из принятия всего, что происходит, будь это даже тюрьма. И люди, которые тебя окружают, чувствуют изменения в пространстве вокруг и тоже постепенно адаптируются под него, потому что они являются частью мироздания. И все, что нас окружает, влияет на нас самих даже бессознательно, — сказал Кем.
— Это удивительно. Насколько синхронно работают механизмы всех реальностей. Все друг от друга зависит. Все взаимосвязано, — сказал я.
— Да, это так. Пойдем прогуляемся по лесу, друг. Я покажу тебе кое-что, — сказал Кем.
Мы шли по лесу, там было очень красиво. Все было живое и существовало само по себе в гармонии друг с другом. Он показывал мне разные растения и ягоды, которые я никогда не видел.
— Видишь это? Это Аяхуаска, — сказал он.
— Для чего оно? — спросил я.
— Сейчас ты узнаешь, я считаю ты готов к нему, — сказал Кем.
Он очистил его от коры и положил в чан с водой у костра, готовил по своему рецепту, после чего попил и передал его мне.
Я был не против, выпил и просто сидел, не зная чего ожидать.
Прошло какое-то количество времени, и меня начали одолевать невероятные ощущения.
Я и был, и не был одновременно. А где я вообще был? Если я и так находился в собственных иллюзиях, что в человеческой жизни, что здесь. Куда я мог вообще направляться? Если я и так находился в глубине себя. Понятие глубина перестало существовать. Ибо, что такое глубина? Нет предела, это просто нескончаемый поток красок и бесконечного времени. Это полет в никуда и одновременно присутствие везде, в каждом событии и каждом существе, которые есть или были. Но и сейчас есть, так как что значит «были»? «Были» не существует, ведь вся проекция декораций исходит из одного потока и никогда не стирается.
Все иллюзии — это просто наполненные ампулы с красками, которые создают общую картину. Я будто бы стал всем и ничем одновременно. Что такое я, если я — ничто. Какие могут быть вопросы? Если все на самом деле просто. Я сам создавал себе вопросы и ответы. Я видел свое тело, находящееся у костра, видел тело, которое было в тюрьме. Я наблюдал себя в тот день, когда грабил банк и когда был маленький. И это было одновременно, нет разделения на отдельные иллюзии.
Я ощущал одновременное пребывание везде и во всем, переживая каждую эмоцию и ситуацию. Я видел весь мир. Я все мог и ничего не хотел, как пресытившееся божество. Для меня не существовало тайн и загадок, я видел прошлое и будущее, как мои далекие предки изгоняли саблезубого тигра из пещеры, как египтяне складывали великую пирамиду, как бесшумно гремели пушки во время сражений. Как в дыму и пламени сошлись сотни танков близ деревушки, как взлетает громадная ракета, как медленно и грозно происходит чудовищный взрыв.
Я переживал это как творец, как создатель, наблюдая это со стороны, но и ощущая свое участие в создании этого. Я переживал сам процесс этих действий, будто стал огромным компьютером, который создает бесконечное количество программ каждую секунду. Я управлял вселенной со всеми ее сущностями даже еще не пробужденными. Компьютер был над всем этим. Я был над всем, движущим это. А потом — пустота… Величественная пустота.
Очнулся я уже в камере. Я все понял, но не мог объяснить себе ничего: ум отказывался воспринимать это все. Это как понимать то, чего нет для тебя вообще. Для ума есть только образы, которые он видел и проецировал. А само понимание, как это может происходить сейчас и одновременно не осознавалось им. Для меня все тайны стали открытыми. Больше я не встречался с Кемом, потому что в этом не было необходимости. Это была величественная игра, которая привела меня к этому осознанию всего. Теперь я имел понимание, что могу оказаться где угодно, переживать, что угодно и сколько угодно. А встреча с Кемом была лишь частью игры. Я просто сидел и молчал. Мне просто хотелось молчать и находиться здесь и сейчас в этой камере.
КОНЕЦ
Прошло еще несколько лет, и игра приобрела очень интересное направление. Ко мне пришел начальник тюрьмы.
— Джон, в общем, правительство решило закрыть Алькатрас. Мы будем перевозить вас обратно в обычную тюрьму, — сказал начальник.
— Командир, я хочу остаться здесь. Скажите, что я умер. Но, пожалуйста, дайте мне дожить свое в месте, где я обрел ответы. Я хочу, чтобы моя игра закончилась в этой тюрьме, — попросил я.
— Джон, ты уверен? Я понимаю, как тебе тяжело. Но ты будешь совершенно один. Здесь нет еды, только растения, растущие на острове, — сказал он.
— Командир, а разве все это время я был не один в вашем понимании? Я всегда был частью всего, я был везде и всем. Оставшись здесь, я никогда не буду одинок. Можно я допишу последнюю главу и отдам это вам? — сказал я.
— Сынок, это твой выбор! Удачи тебе! Теперь этот остров — твой дом! Ты свободен. Ты это заслужил, — сказал он.
Они собрали заключенных, тех, кто еще был жив, и уплыли. Я остался один, но не одинок. Потому что весь мир был со мной и во мне. Поразительный парадокс: я остался в тюрьме, но был свободен. Я был один, но не одинок!